Форум » История » Политработники о провале наступления Южфронта » Ответить
Политработники о провале наступления Южфронта
Китаец: ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КП(б) УКРАИНЫ "4 марта 1919 г. Петроградскому комитету Российской Коммунистической партии, копия Центральному Комитету Российской Коммунистической партии Уважаемые товарищи! Несмотря на наши неоднократные телеграфные требования, а также письменные сообщения о необходимости прекращения хаотической присылки к нам Украинским бюро при ПК работников, Украинское бюро продолжает посылать нам пачками «украинцев». Вчера к нам прибыла 5 группа, преимущественно из матросов, причем среднее время пребывания этих людей в Питере определяется 13 годами безвыездно. Из двадцати с чем-то человек нами препровождены на работу только лишь 3 середняка, а остальные вследствие того, что никогда никакой общественной работой не занимались, а также вследствие того, что в партии они находятся от 1 до 4 месяцев, естественно, нами использованы быть не могли. Мы были вынуждены предложить им пропуска в любое место Украины по их усмотрению и этим самым увеличивая и без того громадный размер кадра безработных, существующего сейчас на Украине. Кроме того, в 5 группе был некий Вешняков, сотрудник Петроградской чрезвычайной комиссии, [он] представил документ от ЧК за № 2874 от 7 февраля с. г., в котором сказано, что Вешняков «уволен за поступлением добровольцем в ряды Красной Армии». Таким образом Вешняков был из Красной Армии Украинским бюро снят и препровожден в наше распоряжение. Неоднократно мы уже указывали самым категорическим образом о недопустимости направления к нам работников, занимающих какое бы то ни было положение в Красной Армии, и то, что обязательно для всех абсолютно работников в России и на фронтах, почему-то считает для себя совершенно необязательным Украинское бюро при Петроградском комитете. Настоящим убедительно просим вас заинтересоваться деятель¬ностью этого бюро и разъяснить ему, что нам следует присылать только ответственных работников, могущих руководить движением, работой Совета и работой партийных организаций. Нам нужны середняки, имеющие более или менее продолжительный стаж работы в советских или партийных организациях. Всякого рода работников, не имеющих общественно-партийного стажа (если уж Украинскому бюро так сильно хочется заниматься эвакуацией питерских матросов и красноармейцев на Украину), пусть Украинское бюро соблаговолит посылать только не в наше распоряжение. В твердой уверенности, что вы сделаете просимое распоряжение, шлем свой коммунистический привет. Член Центрального Комитета [КП(б)У] Э. Квиринг" ОТ КОМИССАРА 2 АРТИЛЛЕРИЙСКОГО ДИВИЗИОНА 1 БРИГАДЫ ИНЗЕНСКОЙ ДИВИЗИИ 8 АРМИИ (Южный фронт) "7 мая 1919 г. В Московский Центральный Комитет партии коммунистов Довожу до вашего сведения, что положение нашего фронта катастрофическое, если не будут приняты самые энергичные экстренные меры в смысле снабжения как продовольствием, так и фуражом. Я лично вполне понимаю свои недостатки в том и другом, но все-таки предложил бы найти выходы другие, более целесообразные. Картина такова, что фуража главного совершенно нет, что очень печально, подножным кормом не всегда представляется возможным пользоваться, лошади падают, что ослабляет боеспособность армии, люди по двое суток ничего не получают, убедить которых является сверхестественным мастерством. Вот вам пример: наша 5 батарея в течение 6 суток получала на 1 день фураж, но на месте не стояла, а переходила с одного места на другое, согласно необходимому маневру. И что же: когда перешли Донец, артиллерия не в состоянии двигаться 10 верст в сутки, другие батареи тот же самый вид имеют – вообще я выражаю словом катастрофическое, нисколько не преувеличиваю, а в полном смысле этого слова. Люди настолько изнурены холодом и голодом, что действительно можно ожидать плохих последствий, если не сумеют своевременно снабдить как людей, так и лошадей; очень большой недостаток лошадей. Дивизионный политком" ОТ РАБОТНИКОВ ПОЛИТОТДЕЛА 8 АРМИИ ЮЖНОГО ФРОНТА "10 мая 1919 г. По поводу телеграммы ЦК о вызове зав. отделом 8 [армии] тов. Самойловой в Москву ответственные работники политотделарма считают нужным сообщить нижеследующее. Доблестная 8 армия в течение января – февраля с. г. почти ни разу не знала отступлений, она была ударной армией на Южном фронте. В течение последних полутора месяцев армия вынесла бешеный [натиск] превосходящих сил неприятеля только [благодаря] своей организованности и дисциплинированности, в особенности ее авангарда – политических работников. В деле укрепления армии после катастрофического ее положения в ноябре под Воронежем' сыграла громаднейшую роль тогда назначенная заведполитотделом 8 [армии] тов. Самойлова. Благодаря целому ряду причин, главным образом плохому командованию, наша армия, утомленная непрерывными боями, вынуждена была отступить с громаднейшими людскими и материальными потерями и оставить в руках неприятеля красный Луганск. Для того чтобы представить хотя бы немного потери наши в отношении политических работников, сообщаем следующие краткие, но много говорящие цифры: в Инзенской революционной дивизии, насчитывавшей свыше 500 коммунистов, осталось всего около 50, в последних боях выбыло из строя 22 ответственных комиссара, в том числе военкомдив Звейнек, такие же потери командного состава, в значительной части своей коммунистического. Не лучше, а даже подчас хуже, обстоит дело в других дивизиях: целые бригады и полки (как имел место случай 7 мая в 1 бригаде Московской дивизии) отказываются исполнять боевые задания, чего армия давно уже не знала. Ряд ответственных работников армии заболели и выбыли из строя, и [часть] откомандирована по распоряжению Южного фронта: члены Реввоенсовета Базилевич и Весник больны, военком 12 дивизии Косиор назначен членом Реввоенсовета 13 армии, заведполитотделом 12 дивизии Школьников скончался от тифа, военкомдив 13 Баранов болен тифом, предревтрибунала Московской дивизии болен тифом, политком санчасти армии Богданова больна тифом, политком инспекции инженеров Исаев болен. По распоряжению Бессарабского бюро РКП согласно распоряжению Южфронта откомандированы зав. подотделом по формированию частей армии тов. Гринштейн, комиссар инкав Ривандин и многие другие. За последнее время ответственные работники отозваны из дивизий и направлены в экспедиционную дивизию 8 армии и т. д. и т. п. Если мы сообщаем вышеуказанное, то, конечно, не для того, чтобы сказать, что никакой работы вести невозможно, что мы впали в отчаяние, а для того, чтобы Центр был осведомлен об истинном положении армии. Армия наша переживает такой же момент, как она переживала в свое время в ноябре минувшего года. Тов. Самойловой пришлось последнее время заменять отсутствующих по болезни членов Реввоенсовета (не формально, а практическими действиями, делами), будучи в нашей армии старейшим членом партии и проводником лучших старых традиций, ее опытнейшим работником, могущим принимать важнейшие решения без колебания. 8 армия не раз выносила на своих плечах натиски неприятеля, она умела наступать, а когда вынуждена была, и отступать и быстро оправляться от понесенных потерь. Она выйдет, конечно, из создавшегося положения, но при условии, если центры не только [не] будут отзывать лучших работников из армии, но, наоборот, придут на помощь. Мы надеемся, что ЦК, ознакомившись с истинным положением на фронте 8 армии, отменит свое решение об отзыве единственного работника армии тов. Самойловой хотя бы на время, пока не будут восстановлены порядок и дисциплина. Нами, конечно, не руководят интересы своей колокольни, а единственное законнейшее желание – возможно скорее покончить кампанию на Дону. Мы надеемся, что армия выйдет из создавшегося положения снова сильной и доблестной 8 армией. С. Гинзбург, П. Еучкин, Д. Большаков, А. Гринштейн Секретарь политического отдела 8 армии Алексеева" ОТ ЗАВЕДУЮЩЕГО ПОЛИТОТДЕЛОМ 23 СОВЕТСКОЙ ДИВИЗИИ 9 АРМИИ Н. Е. СУГЛИЦКОГО (Южный фронт) "19 мая 1919 г. В Центральный Комитет Коммунистической партии (большевиков) ДОКЛАД Пользуясь случаем отпуска тов. Жагара после болезни в Москву, чтобы написать хоть краткий доклад о состоянии работ и вообще о 23 стрелковой дивизии 9 армии Южного фронта. Хотя и нарушается здесь инстанция, ибо я обязан делать доклады в политотделе армии, то туда я пишу подробные доклады о состоянии каждой части подробно, еженедельно, [в] ЦК, по старой привычке все же хочется описать общее состояние дивизии и вообще всего нашего фронта. Дивизия образовалась из соединения дивизии Миронова, бригады тов. Сиверса и Уральской дивизии. После сыпного тифа, который я подцепил во время весеннего наступления, мне поручили организацию политотдела 23 дивизии. Взяться за такое дело, да еще в дивизии Миронова и после болезни, было тяжело, но с нами, конечно, не считаются, а раз нужно, то отказаться нельзя, хотя имел право послеболезненного отпуска из-за слабости. В дивизии никакой партийной работы до этого не проходило. Все политработники, несмотря на то что работа должна была быть главным образом в частях, были распущены по хуторам, никакого политотдела фактически не существовало. Политотдел не знал даже, что находится в дивизии, какие части. Пришлось начать сначала. Теперь в дивизии нет части, где бы не было хотя небольшой коммунистической ячейки и группы сочувствующих. Есть части, имеющие 5 членов, но есть части, имеющие и 50% коммунистов и сочувствующих. Во многих полках и дивизионах имеются культурно-просветительные комиссии, причем инициатива создания всегда принадлежала комячейке части. Если сейчас еще мало проявляют они свою деятельность, то это благодаря тому, что дивизия в постоянных боях, солдаты из-за малочисленности полков принуждены бессменно, день и ночь, лежать в окопах, а также нет инструкции для них. Все же могу указать на то, что в некоторых частях были образованы театральные кружки, ставились и ставятся спектакли. Во многих полках и дивизионах есть желание создать школы грамотности, но из-за отсутствия букварей и письменных принадлежностей откладывается. Есть такая школа только в одном казачьем дивизионе, образованном из пленных казаков-добровольцев. Создаются товарищеские суды для разбора мелких делишек. Для разбора же преступлений организован дивизионный отдел армейского трибунала, которым мы пользуемся для агитационных целей, выступая в качестве обвинителей или защитников. Налаживаю 50%-е отчисление в ЦК, каковое по почте посылаю вам. Сейчас производится по возможности постоянная непосредственная связь политотдела с частями и наоборот: присылкой по возможности на каждое собрание нашего представителя; получаются еженедельные доклады политкомов или комячеек о состоянии каждой части дивизии. Настроение в смысле политическом у красноармейцев, могу сказать, в общем очень хорошее, почти все красноармейцы проникнуты сознанием долга бороться до конца. Я не слышал пока ропота, если же что-либо бывает, то по несознанию, и при малейшем объяснении все недоразумения улаживаются. В общем, в политическом отношении дивизия стоит на хорошем уровне, неблагонадежных частей в дивизии в политическом отношении нет. Колоссальный интерес проявляют красноармейцы к газетам, но, к несчастью, газеты приходят очень неаккуратно и с запозданием на полмесяца – это лучшее положение, месяц тому назад красноармейцы не получали газет подряд по одному и больше месяцев. Это объяснялось тем, что почти все мосты казаки взорвали и сообщений по железной дороге не было. Подводы же доставляли с колоссальным запозданием, ибо приходилось везти за 300–400 верст. Скажу, далее, о боеспособности дивизии. Дивизия Миронова и вообще объединенная группа под командой Миронова отличились. В короткий срок мы прошли победоносно от Борисогдебска до Каменской. Донец нас задержал, сначала благодаря таянью льда и ледоходу, а теперь с теми силами, которые у нас имеются, мы не можем форсировать Донец. Должен вам сказать, что численность полков сейчас дошла всего до 80–100 штыков в полку, вместо прежнего состава в 2 или 3 тысячи. Многих взяли испанка и сыпной тиф, многих потеряли в боях. При попытке форсирования Донца благодаря тому что не было резерва и переправилась только одна наша дивизия, мы потеряли до 2000 человек пленными, утонувшими и убитыми. Люди, уставшие без поддержки соседних частей, волей-неволей должны были отступать под натиском в шесть раз большего противника. Он кинул против нас 4 дивизии и два сильнейших отряда кубанцев и калмыков. Наши красноармейцы удерживали небывалый натиск противника, отражая по пяти атак. Люди из-за недосыпания и недоедания, некоторые полки не спали 4 суток, засыпали, как только останавливались, и все же дрогнувший один полк заставил отойти с потерями через Донец, оставив утопленниками многих товарищей. Сейчас, я же вам уже сказал, мы имеем полки в 80 штыков, это смешно сказать, но это, к несчастью, факт. Пополнения ожидаем с нетерпением и видим, что его трудно дождаться, так как все силы обращены на Колчака. Люди окончательно разуты и раздеты из-за невозможности представить обмундирование. Из-за этого получался отказ идти в наступление, требуя и говоря: «Сначала оденьте, а тогда, если откажусь, можете требовать и, если хотите, расстреливать». Команда босых и голых в одном 203 полку доходила до 600 человек, это люди, которых никакого права мы не имели отправлять на позицию в дождь и холод, заставляя лежать в окопах день и ночь бессменно, и они сидели в тылу, поджидая обмундирования. Южный фронт опьянил своими успехами верхи, и на него теперь не обращают внимания, а вы бы посмотрели, что из себя представляют солдаты. Оборванцы – нет им больше названия. Из-за недостатка обмундирования происходят реквизиции у жителей, иногда грабежи, а это скверно отражается на населении. Я кричал и звонил во все колокола, чтобы обратили на это внимание, ибо нет ни табаку, ни сахару, ни чаю, не говоря уже об обмундировании и фураже. Сейчас обратили внимание и обещают. Подождем, увидим. Настроение в армии противника для нас самое благоприятное. Идет полнейшее разложение, все держат только калмыки, офицерство, да часть кубанцев. Люди отказываются от мобилизации, особенно хохлы Таганрогского округа. Для того чтобы их заставить идти, приезжали карательные отряды генерала Шкуро. Эти живодеры, под названием «волчьи сотни», приезжали в хутора, строили виселицы и проделывали следующую манипуляцию: брали отказавшегося, надевали на шею петлю, подвешивали на несколько секунд, опускали и, издеваясь, спрашивали, хорошо ли не идти и что лучше, идти или быть повешенным. Так проделывали до тех пор, пока человек не умирал. Это я передаю со слов очевидцев. В общем 17 волостей Таганрогского округа отказались идти, и их заставили силой, сейчас они переходят к нам частями. Они же выручают наших пленных и помогают им бежать. Пленных наших, несмотря на то что у них есть приказ о нерасстрелах пленных, офицерство зачастую, особенно казаков наших, убивают. Недовольство командным составом очень велико. В Новочеркасске и Ростове существовала подпольная организация, и интересно, что большинство было там студенчества и мелкой интеллигенции. Были врачи, освобождавшие на комиссии мобилизованных. Войск у Богаевского и Деникина очень ограниченное количество. Действуют они главным образом сосредоточиванием сил в одном месте, нанося частичные поражения, но не применяя стратегических ударов. Видны последние судороги надрывающихся войск Деникина. Немного добавить силы и их скоро можно погнать, полками же по 80 штыков гнать не удастся. Разбрасываются казаками с аэропланов воззвания, два из них посылаю вам. Наших же аэропланов я не видел летающими никогда; это очень печальное явление, ибо если наши солдаты смеются и не обращают никакого внимания на казацкие воззвания, то наши все же производят хорошее действие на противника. Нужно возможно больше присылать их сюда, а главным образом орган трудовых казаков. В прифронтовой полосе ведется самая оживленная агитация. Митинги проходят с большим подъемом, особенно когда им как следует растолкуешь о «коммунии» и религии. Обращаем главное внимание на ревкомы и местных комиссаров, которые зачастую портят все дело своим «начальствованием». Прошло изумительно празднование 1 Мая, собравшее в демонстрации колоссальное количество жителей и солдат. Митинг был прерван выстрелами по станице и докончен во время вечернего гулянья в саду «благочинного». Казаки – обманутая масса, которая вполне солидарна и с коммуной, ибо она ею жила, но благодаря колоссальной травле, иногда неправильным действиям вла¬стей эта масса разлагается и является нашим врагом. Сюда нужны опытные работники, а не те, которые приезжают и только портят нам дело. Они приезжают, агитируют и такие ужасы говорят, что я их гоню отсюда в шею. Обращаю внимание ЦК, что Южный фронт, хотя и потерял большое значение, но все же не надо его бросать. Он еще очень важен, тем более, что в тылу поднялось восстание, которое очень медленно подавляется и отвлекает большие силы. Сюда нужны еще работники. Хороших работников мы почти не видим. Нам еще нужны комиссары, агитаторы, ибо мы разрываемся на части. Помогите нам, мы еще не победили, а только подорвали его силу, не все головы еще этой гидры уничтожены, и она еще живет. Важен фронт Колчака, но не забывайте и нас. Ни сил, ни обмундирования, ни табаку (курят навоз), ни чаю, ни сахару солдаты не видели уже давно. Дайте пополнения и не оставьте мой голос «гласом вопиющего в пустыне». Завполитотделом 23 дивизии Н. Суглицкий" ОТ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИССАРА 16 ДИВИЗИИ Г. МЯСНИКОВА (Южный фронт) Не позднее 12 июня 1919 г. "В Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов члена ВЦИК Г. Мясникова ДОКЛАД Вами был выдан мне мандат-командировка в распоряжение Донского бюро. Но доехав туда, я увидел большую нужду в работниках в 9 армии и принял предложение Реввоенсовета 9 армии. Теперь я политкомдивизии. На место я прибыл как раз в самый трудный момент фронта. 14, 23 и 16 дивизии с Камышинской бригадой и особой конной группой составляют в общем около 11 000 бойцов всех родов оружия. Занимают они участок приблизительно на 225 верст, т. е. в среднем на 1 версту приходится по 50 бойцов. Если для сторожевого охранения это плохо (всякая сторожевая линия потому только называется сторожевой, что сторожит боевую линию, давая отдых резерву), то для боевой линии никуда не годится. Здесь нет никаких резервов и каждый день приходится ожидать катастрофы. Я приехал сюда 14 мая как раз в момент окончания одного серьезного боя. На участке 16 дивизии кадеты (так называют здесь белогвардейцев) силою в 3 конных дивизии при соответствующем количестве артиллерии и пехоты форсировали Донец, пытались истребить войска, стоящие на левой стороне Донца. Против такой силы, с какой обрушился на 16 дивизию противник, противопоставить было решительно нечего: 1200 штыков 16 дивизии растянуты приблизительно на 40-верстном пространстве. Надо сказать, что полки здесь доходят до 37 штыков и больше, 400 штыков нет почти ни в одном полку. Начальник дивизии тов. Эйдеман и его помощник тов. Медведовский не бежали, однако, в панике, как это сделали бы, несомненно, специалисты, а оставили свой штаб в тылу у противника и, поставив всех писарей, обозников, штабных и ординарцев под ружье, перешли в контрнаступление на обошедшего врага с тыла. Противник, форсировавший Донец, имевший задачей соединение с повстанцами, быстро распространился не только на восток, желая занять переправы и отрезать войска Каменского плацдарма, но и далеко вглубь на север, до ст. Глубокая. Только хладнокровие, только решимость, только героизм командного состава и красноармейцев спасли положение, а оно могло быть следующим: 3 дивизии противника составляли ударную группу, две же другие дивизии – группу, развивающую успех, имели чрезвычайно серьезную задачу: взятие ст. Глубокой, Миллерово и соединение с повстанцами, дабы тем самым уничтожить фронт до Лисок и Царицына. Задача серьезная и, если бы стояла здесь более многочисленная, но иная стойкостью и настроением дивизия, мы бы теперь, если бы не были зарублены, были далеко отсюда. Пока еще есть крошки старых бойцов, необходимо скорей влить сюда пополнение. Когда-то могущественная цивизия в 20 000 человек, находясь непрерывно в боях, больше [чем через] год дошла до 1200 штыков. Это надежный кадр для будущих пополнений, которые необходимо дать немедленно, дабы предохранить от смерти одну из славных боевых единиц Республики. Дивизией командует тов. Эйдеман, помощник его тов. Медведовский, оба коммунисты и тем не менее политической работы никакой не велось. Будучи непрестанно заняты, они и не могли ее вести, а политотдел дивизии сидел в тылу, политком ничего не делал. Красноармейцы и командный состав, по месяцу не получая газет, принуждены были ограничиться одними белогвардейскими воззваниями и газетами. Типография, имеющаяся в дивизии, никак не использовалась. И если дивизия революционно настроена, то только потому, что командный состав весь революционный и всемерно примером своим поддерживал героизм и бодрость духа в каждом красноармейце. Для спасения положения требуется создать резерв не только 16 дивизии, но и для 23 и 14 дивизий, кроме пополнения. До ликвидации повстанческого фронта нечего и говорить с издыхающей контрреволюцией на Дону. Падение Луганска было результатом работы той же ударной группы калмыков и казаков, которая действовала против 16 дивизии. У кадетов имеется здесь кулак, ударная группа, которого у нас нет. Имея же тонкую ниточку на протяжении 200 верст вдоль Донца, мы, конечно, знаем, что порвать ее в любом месте противник имеет полную возможность. Взятие Луганска обратно нами отнюдь не гарантирует успех на всем Южном фронте. 10 армия терпит, поскольку я могу судить по тем сведениям, которые доходят до нас, сильные неудачи, большие поражения. Донская контрреволюция заметно крепнет, и наши армии слабеют. Если будет продолжаться так и с пополнением и с резервами и таким же темпом будет идти эпидемия сыпного тифа, то положение может еще ухудшиться, особенно при наличии восстания в близком тылу. Сегодня я провел, да не только я, и все мы провели тревожную ночь. По показаниям перебежчиков в одном из хуторов сосредоточиваются неприятельские силы в количестве до 5000 сабель при 14 орудиях, при неизменном количестве пулеметов и пехоты. Эта ударная группа предполагает [разбить] нас вторично. Та маленькая ударная группа, которая составилась из наших полков и двух полков соседней дивизии, расформирована, так как и у соседей дела неважные. Не сегодня-завтра противник повторит свой удар, и у нас нет уверенности, что в конце концов противник не соединится с повстанцами. Войска тают, войска измучены. Люди бессменно при всякой погоде лежат в окопах, не имея ни шинелей, ни сапог. Притом часто бывает: день пролежали в цепи, день дрались до изнеможения, а ночь идут верст 20, так как у соседей прорываются кадеты. В такой обстановке трудно вести агитацию и политическую работу. Необходимы героические меры – двинуть все, что можно, на фронт. Здесь не праздновали 1 Мая, так как лежали все в окопах, а политотдел в тылу устраивал шествия и прочее. Не было даже первомайской листовки. Подарков не было никаких. Тов. Сырцов при мне говорил, что ликвидация повстанцев началась и скоро закончится – это неверно. Повстанческий фронт расширяется, у повстанцев действия согласованы с Деникиным: они движутся на юг, а Деникин на север. Только после ликвидации повстанческого фронта может наступить момент перелома в нашу сторону. Если бы наш фронт 9 армии дал полную дивизию резерва и соответственно пополнить части и, если бы эти пополнения и резервы нас застали на этом самом месте, то мы скоро, конечно, при поддержке 8 и 10 армий, были бы у Ростова. Теперь же при отсутствии резервов и пополнения с тревогой за дальнейшую судьбу Южного фронта, нам все чаще приходится вместо близкой победы над донской контрреволюцией думать о другом – менее отрадном: как бы нам дотянуть до зимы, до этого верного союзника, который снова положит предел маневрированию гибкого противника. Думаю, что довольно. Разбросанно, бессистемно, а может быть, и безалаберно, но кое-что для ЦИК будет ясно. С товарищеским приветом Политический комиссар 16 дивизии Мясников" ОТ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИССАРА 1 ЗАДНЕПРОВСКОЙ ДИВИЗИИ (Южный фронт) "11 июлл 1919 г. В ЦК РКП (большевиков) ДОКЛАД Прибыв в 1 Заднепровскую дивизию, я совершенно не застал там политической работы, а мой предшественник, политком Клейтман, занимался совсем ненужной работой в области чрезвычайки. Заднепровская дивизия состояла из 3 бригад: Григорьева, Махно и Петренко. Первые 2 бригады настроены были бандитски, говорить о коммуне здесь не приходилось, назначенцев не признавали, коммунистов расстреливали. Лозунг был у них таков: «Бей жидов, гони комиссаров, спасай революцию». В моем распоряжении находилось всего-навсего 75 политработников и политкомов, включая сюда и комячейки на 100 000 штыков. Многие из политработников были ненадежны, так как, посылаемые в одну из бригад, они попадали всецело под влияние Махно или Григорьева и совсем не хотели признавать центра. При взятии Одессы мне пришлось объехать все части Григорьева. При разговоре с ним он определенно мне заявил, что в скором времени я со своими полками выступлю или, попросту сказать, «поверну штыки в обратную сторону», что мною было сообщено Наркомвоен тов. Межлауку. По приезде из Одессы я был отстранен от должности политкома за то, что я якобы эвакуировал штаб дивизии и не мог предупредить выступление батьки Правды. Должен сказать несколько слов об отряде Правды. Отряд у него состоял из 2000–2500 человек, все крестьяне-повстанцы, одеты начиная от дамских ротонд и кончая каракулевым пальто, вооружены также кто чем попало, и вся эта банда производила грабежи, самочинные реквизиции и прочее. После долгих трений этот отряд пришлось расформировать и влить в другие части. С переформированием дивизии в армию бригады Григорьева и Махно отошли от нас. Крымская армия состояла из 3 бригад. В каждую бригаду входило по 3 пехотных полка. В первую же бригаду входил, кроме того, кавалерийский дивизион и третий кавалерийский полк, кроме того, имелся целый ряд частей в периоде формирования и находились при армии технические части. Вся армия состояла из крестьян-повстанцев, и политическая работа начала налаживаться только с половины мая с. г., когда было достаточно влито в части политработников и политкомов. Вся политическая работа проводилась политотделом армии, находящимся в Симферополе, и политотделом дивизии, находящимся в Ислам-Тереке. Политическую работу в частях войск вести было очень трудно, так как все части все время были в боях и очень редко уходили на кратковременный отдых, но все же благодаря интенсивной работе уже к 1 июня во всех частях были организованы комячейки (в некоторых частях были даже батальонные и ротные ячейки), библиотеки, культурно-просветительные комиссии, а в некоторых были организованы ревтрибуналы (товарищеские суды), клубы-читальни, школы грамотности и походные театры. Снабжение частей литературой и газетами было налажено достаточно хорошо, даже части, находящиеся в передовых окопах, получали почти ежедневно свежие газеты. Особенно большой любовью армейцев пользовались газета «Борец за коммунизм», издававшаяся политотделом армии в походной типографии, которая была оборудована по последнему слову техники (имелось радио, цинкография, фотография и прочее), и газета «Окопная правда», издававшаяся политотделом дивизии. Кроме того, выходил красноармейский журнал «Красная звезда». Политотделом дивизии были созваны 2 съезда, один политработников и другой комячеек. На последнем партийном съезде было организовано дивизионное партийное бюро. В распоряжении политотдела дивизии и армии находились 3 прифронтовых труппы и 2 походных кинематографа. Только за один месяц (с 15 мая по 15 июня) было устроено по всем частям дивизии свыше 30 митингов-спектаклей-концертов. Спектакли ставились иногда даже под артиллерийским обстрелом. Каждый спектакль, митинг и прочее проходили обычно с громадным успехом. В окопах (на Керченском фронте), где нельзя было организовывать митингов, велись групповые собеседования. Агитация белых посредством разбрасывания с аэропланов колоссального количества всевозможных воззваний, направленных главным образом против комиссаров и комячеек, не пользовалась абсолютно никаким успехом; нами печатались всегда контрвоззвания. С аэропланов разбрасывались в районе расположения неприятеля воззвания к мобилизованным белым: довольно значительное количество перебежчиков служит доказательством об их успехах. Начавшееся 18 июня наступление на Керченском, Геническом и Большом Токмакском фронтах, которые нам с трудом удавалось сдерживать для производимой эвакуации благодаря недостаточному количеству снаряжения и главным образом патронов (уже 19 июня в запасе имелось на всю дивизию только 4000 патронов), смело, конечно, на нет почти всю работу… Все политкомы и политработники все время были впереди и почти все выбыли из строя… Подпись 11/VII–1919 г. гор. Москва. Р. S. Что же касается эвакуации Крыма, то таковая прошла планомерно, сперва было вывезено все ценное имущество, а затем погрузился штаб, который отступил на ст. Никополь".
Ответов - 0
полная версия страницы