Форум » История » О внешнем виде повстанцев Украины. » Ответить

О внешнем виде повстанцев Украины.

Китаец: Решил сгруппировать то, что под рукой: Р-н восстания атамана Зелёного, р. Днепр (пароход «Козак» Киев–Чернобыль), 7/IV-19 г.: «Шаповала привел человек средних лет, здоровый, одетый в красной военной форме. Как я после узнал, это был главарь банды Клименко». Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 96. Р-н восстания атамана Григорьева (повстанческое войско Уманщины атамана Клименко, ранее участвовал в восстании Зелёного), г. Умань Киевской губ., 12/V-19 г.: «…как выражались в Умани, достаточно было «вывернуть козырёк», так как повстанцы вошли в Умань с вывернутыми назад козырьками фуражек, нося их так в качестве повстанческой приметы». Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 124. Р-н восстания атамана Григорьева, м. Дубово Киевской губ. (Уманского уезда?), 3/VI-19 г.: «По описаниям видевших его, Казаков – человек лет 30, интеллигентного образца, носящего то плюшевый, то матросский костюм с красной звездой. По некоторым сведениям, он прибыл из Одессы с отрядом, отделившимся от Григорьева. Казаков говорил исключительно на русском языке. Родом он, по указаниям, из села Маньковки. Отряд Казакова был разукрашен красными лентами». «Глазам делегации предстал отряд из 100 чел., одетых в матросские шапки с красными лентами вокруг шапки. При отряде были пулеметы. Часть отряда были конные». «Достойно отметить, что на черных лентах казаковского отряда были вытеснены золотом слова: «Мир хижинам, война дворцам». Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 168. Р-н влияния У.Н.Р., м. Ушомир Волынской губ., июль 1919 г.: «Среди крестьян-повстанцев в качестве инструкторов были «соколовцы» с белыми повязками на руках..." Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 171. Р-н восстания крестьян Елизаветградского уезда, г. Елизаветград, август 1919 г.: «…были вооружены преимущественно вилами и имели нарукавный отличительный знак: повязки из жгута соломы». Власов А.А. О бронепоездах Добровольческой армии.//Поход на Москву./Сост. В. Волков. – М.: ЗАО Центрополиграф, 2004. – Стр. 451.

Ответов - 34, стр: 1 2 All

Ратник: В Северной Таврии немцы-колонисты носили на головных уборах перекрещенные колосья. А ссылки на источники по вышеприведенным эпизодам можно запостить?

культпросветработник: Очень, очень похвально, Китаец, жаль только, источников не указано. Большая просьба добавить. Да и ты, Леонид, поставь название статьи -- для порядка. Сам же я в курсе только про махновцев. Что есть, указываю. "Поезд и платформы с броневиками из отряда литер «А» прибыли на станцию Александровск (ныне Запорожье) и были там оставлены. А делегация направилась в Гуляйполе, где помещался штаб Махно. Ранним утром ее встретил почетный караул, которым командовала Маруся Никифорова, небезызвестная бандитка, пользовавшаяся особым расположением самого батьки. В черном английском френче, бриджах, в ботинках с желтыми крагами и увесистым маузером на боку, Никифорова имела «бравый вид». Почетный караул состоял примерно из ста человек. Все с красными, обросшими щетиной лицами, одетые в солдатские шинели, полушубки и куртки, в папахах, шапках, кепках на головах. Караул был вооружен австрийскими, японскими, русскими винтовками. На приветствие В. И. Межлаука: «Здравствуйте, товарищи повстанцы!» — махновцы далеко не дружно хриплыми голосами ответили: — «Здорово!». Махно, маленького роста, с большой косматой головой, в высокой папахе, при огромной австрийской сабле, встретил делегацию деланно почтительно". Селявкин А. И. "В трех войнах на броневиках и танках". — X.: Прапор, 1981

культпросветработник: На следующий день, утром, к нам в помещение явилось два матроса, которые сказали, что являются представителями советского правительства при «Повстанческой армии имени батьки Махно». Матросы были в […] сапогах, синих умопомрачительных бриджах и защитных офицерских кителях, и лишь на головах у них были матросские фуражки с георгиевскими лентами. Мне кажется, что они были самозванцами и не являлись представителями советского правительства. Дело в том, что Махно враждовал с Советами и вряд ли принял бы к себе московских послов. По всей вероятности, матросы просто примазались к махновцам и, желая играть какую-нибудь роль, объявили себя «представителями» Совдепии. «Борьба с Махно в районе Александровска» (из воспоминаний белогвардейского офицера А.В. Билецкого) // «Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918 – 1921: документы и материалы» М., РОССПЭН, 2006 Махновцы, захваченные в плен и убитые, в большинстве своем были немолодые люди, хорошо одетые, почти все в хороших шубах и сапогах, с виду зажиточные крестьяне-хуторяне. Лошади тоже рослые, сытые, в большинстве тоже ограбленные у немецких колонистов. Сейчас же исправленные пулеметы и тачанки с лошадьми были поставлены в строй. Наши солдаты заменили махновских пулеметчиков, а остальное имущество было отправлено в обоз. Кох С.Э. Встреча с Махновцами // Часовой, № 114/115. Октябрь 1933.


культпросветработник: К 7 ч. вечера стрельба внезапно затихла. Соседи отправились наверх. Вдруг постучали в дверь. На мой вопрос, кто там, раздался грубый голос: "А ну-ка, открой!" Я открыл и невольно отшатнулся: на меня направлены были дула нескольких ружей. В квартиру ворвалось гурьбой человек 10 с ног до головы вооруженных молодцов, обвешанных со всех сторон ручными гранатами; одеты они были в самые разнообразные костюмы: одни—в обычные солдатские шинели, другие в роскошные енотовые шубы, очевидно только что снятые с чужих плеч, третьи, наконец, в простые крестьянские зипуны. На испуганный вопрос подоспевших хозяев квартиры (я снимал у них только комнаты): кто вы? раздался ответ: "петлюровцы!", и послышался дружный хохот: "Небось обрадовались; а мы ваших любимчиков в порошок истерли и в Днепр сбросили. Поиграли—и будет. Мы—махновцы и шуток не любим". ... Махновские гости, угощавшиеся за столом, были очень разного типа. Один из них смуглый брюнет, с ярко белыми зубами, весь еще был опьянен только что пролитой кровью. Он хвастал все время своими подвигами, не выпуская из рук револьвера, которым он только что, по его рассказам, пристрелил буржуя и буржуйку; "Такие глупые,—прибавил он, жутко улыбаясь,—все время пищали"... Другой, бледный и изможденный, в железной австрийской каске, сосредоточенно молчал, водя своими стеклянными глазами прирожденного убийцы. Внезапно он вытащил из голенища гамаши, очевидно, только что снятые с убитой, и, обращаясь к моей жене, сказал, ухмыляясь: "Возьми, барышня, на память, кажется, женские чулки". Жена стала уверять, что ей не нужно этого подарка, что видимо задело страшного кавалера. Положение спас наш хозяин, который взял гамаши для своей дочери. Совсем иного типа, чем остальные, был другой махновец: по виду мирный сельский пахарь, лет 45, одетый в обычное крестьянское платье, он поминутно крестил свой рот, приговаривал после каждого проглоченного куска: "Спасибо хозяину и хозяйке" ... В столовую вошел сам начальник отряда (как потом оказалось, пулеметной команды), солдат с совершенно неопределенным выражением лица; он пришел звать своих товарищей на смену и, отказавшись от угощения, стал нас просвещать: "Наш батька,—поведал нам он,— сам генерал: он царской армии подпоручик. Он коммунист настоящий, не то что петлюровцы, жидами купленные. Махно каждому позволяет взять по одной паре всего, сколько нужно, чтобы на себе носить. А кто больше возьмет, тех всех расстреливает. Мы только жидов и немцев режем: они-то и есть главные буржуи. А ты, не жидовка ли будешь?—грозно спросил он у нашей хозяйки, типичной хохлушки-брюнетки, и вразумительно помахал перед ней палицей, в которую была вдета ручная граната. Хозяйка показала на образа, висевшие на стене,—и гроза миновала Г.Игренев, "Екатеринославские воспоминания". (Август 1918 г. —июнь 1919 г.). "Архив русской революции", т.3. Берлин, 1922г. Печатается по книге "Революция на Украине по мемуарам белых". М.-Л., Госиздание, 1930

культпросветработник: А это уже вообще "разные" повстанцы, примкнувшие к красным в начале 1919 г. На главной улице Гуляй-Поля выстроен почетный караул повстанцев. Повстанцы кричат «ура». Серая, грязная улица, вдали площадь, залитая майским украинским солнцем. За ней голые поля с тонкой пеленой серебристого тумана над самой землей. Оазисы густой яркой зелени, сверкающая белым цветом вишня и ослепительные на солнце украинские хаты в коричневых шапках. Махно держит перед повстанцами речь о подвигах Красной Армии, пришедшей к ним на помощь. Говорит о неразрывности судеб украинских повстанцев и российских трудовых братьев. «Большевики нам помогут»,– говорит он. Слушают его вооруженные винтовками парубки и пожилые. Один в строю босой, в рваных штанах, офицерской гимнастерке и австрийской фуражке; другой в великолепных сапогах, замазанных донельзя, богатых шароварах, рваной рубахе и офицерской папахе. Есть лица строгие, спокойные, вдумчивые, есть зверские челюсти, тупые глаза, безлобые, обезяньи черепа. Есть острые вздернутые носы, закрученные усики, рты с подушечками по углам. Вокруг войска теснится толпа крестьян. Издали наблюдают несколько евреев. Настоящая Сечь. Последние слова Махно покрываются бурной овацией. После Махно говорит Каменев. От имени Советского правительства и российских рабочих и крестьян приветствует он «доблестных повстанцев», сумевших сбросить с себя чужеземное иго, гнет помещиков и белых генералов. Вместе с Красной Армией пойдут славные повстанцы тов. Махно против врага трудящихся и будут бороться в ее рядах до полного торжества дела рабочих и крестьян. После дефилирования почетного караула члены экспедиции вместе с Махно и его чинами прошли в помещение штаба. Здесь имел место разговор Ворошилова с одним из чинов штаба Махно, евреем-анархистом, заядлым контрреволюционером. Названный чин «прощал» Советской власти все, «только не ЧК и реквизиции»... Пролетарская революция. 1925. № 6 (41). С. 133–139 В Пологах, кроме местного отряда под командой Нестеренко, стояли еще два: кирилловский и семеновский. В этих двух отрядах насчитывалось, примерно, до семисот человек, наполовину вооруженных самодельными пиками, вилами и ключками. У другой половины были винтовки, обрезы и дробовые улсья. Обладатели их считались счастливыми людьми, хотя патронов на винтовку имелось не более пяти-десяти. Меня там встретили командиры: один лет пятидесяти, другой – молодой. Они просили помощи. Я предложил им выбрать на съезд делегатов от своих отрядов. Это их обрадовало, и они обещали мне, как только отобьют свои села, всех мужчин погнать в армию. На разъезде Ново-Карловка я встретил новые отряды: басанский (до 500 человек), под командой атамана «батьки» Зверева, петропавловский (до 400 человек), под командой Коляды и вербовский (до 300 человек), под командой Паталахи. Вооружены они были как два первых, но командиры различны. Одни хотели куда-нибудь влиться, лишь бы отбить свои села, другие не хотели, боясь потерять личный авторитет. Я созвал собрание командиров. Большинство из них одеты в немецкие дорогие шубы, каракулевые шапки, хромовые сапоги. Но были и победнее. Одни имели по два-три револьвера, торчавшие за поясом, а другие носили на ремне тяжелые берданки или дробовики. Я выступил с докладом о задачах съезда и призвал избрать на общем собрании повстанцев полноправных делегатов, намекая на авторитетных командиров. Против выступил Паталаха, но меня поддержал Коляда. – Надо наступать, а то, черт знает, и квартир недостает, и хлеба нет,– говорили повстанцы этих отрядов. Они митинговали и большинством голосов решали, куда идти в налет: на Басань, Петропавловку или Вербовую. Видимо, их батьки об этом договорились заранее, и, как только мы кончили разговор, командиры уселись на свои залихватские тачанки, обвешанные персидскими коврами и заваленные немецкими перинами. Четверки здоровых лошадей помчали их от поезда в расположение своих отрядов. Я поехал дальше. В с. Малая Токмачка стоял отряд под командой Ищенко, здорового, красивого детины в немецкой шубе и большой папахе. Его тачанка была обвешена коврами, четверка лошадей в новой немецкой упряжи и сетчатых попонах напоминала выезд старого помещика. Конная свита одета не хуже господина: через плечо на ремне свисали сабли, за красными поясами торчало по два револьвера, висели бомбы. В Малотокмацком отряде было до 400 человек. «Батько» его охотно обещал избрать делегата на съезд. Следующим пунктом было Орехово. На перроне расхаживали повстанцы в боевой готовности. Верстах в двух, на южном горизонте, виднелась в окопах наша цепь, изредка стрелявшая в подступавшего неприятеля (немцев-колонистов). Позади станционного здания играла гармошка, слышались залихватские выкрики: «Ой, яблочко, куда котишься, попадешь к Дерменжи, не воротишься». Мы пошли посмотреть. Человек двести стояли кольцом. В середине носился в присядку плотный мужчина средних лет. Длинные черные волосы свисали на плечи, падали на глаза. «Рассыпались лимоны по чистому полю, убирайтеся кадеты, давайте нам во-о-олю!» – выкрикивал он. – Это наш батько Дерменжи,– пояснил нам один из повстанцев. Вдруг на позиции затрещали пулеметы и винтовки. Два верховых скакали во весь опор и кричали: – Немцы наступают! «Батько» крикнул: «Ну, сынки, собирайся». – На фронт, на фронт с гармошкою! – заревела толпа. И они, спеша и спотыкаясь в разброд побежали на позиции. Противник был несерьезный, и вскоре стрельба утихла. Дерменжи снова появился на станции. Я представился и заговорил о целях моего приезда. Он охотно откликнулся. Нас обоих вызвал к аппарату Махно. Он спрашивал, правда ли, что немцы колонии Блюменталь вооружились и делают налеты на наши села, что ими сожжено ближайшее село Копани. Получив утвердительный ответ, он просил Дерменжи, чтобы к его приезду был подготовлен отряд, с которым он мог бы выступить на немецкую колонию. Когда Махно со вторым гуляйпольским батальоном отъезжал со станции Пологи, я выехал из Орехова в Жеребец. Станцию занимала застава местного отряда, который соединился с рождественским и другими, более мелкими. Командовал ими Правда. В селе меня поразило обилие пьяных повстанцев, разъезжавших на убранных коврами и одеялами тачанках. Село представляло собой какой-то шумный кабачок. В церкви били в набат, и крестьяне торопились на митинг. Летопись революции. 1928. № 3. Из предписания, подписанного 24/I/19г. Военно-революционным полевым районным штабом и командным составом войск Батько Махно: "...каждый солдат-революционер, взяв с собой две пары белья, шинель или тёплый пиджак с целыми сапогами, должен явится в главный штаб в Гуляй-Поля". Это, собственно, с ВИФа. Зима 1919 г. "Пули стали цыкать вокруг меня. Я повернулся — из Мангуша вышла громадная цепь махновцев. Я оценил ее в шестьсот человек. Они были далеко — шагах в шестистах от меня, но пули ложились хорошо, что было видно по пыли. Странно, махновцы были больше похожи на солдат, чем на крестьян. Они были все в защитном, прекрасно держали равнение и хорошо стреляли". С.Мамантов, "Походы и кони". Также -- не Украина, а Царицынщина, но командир был главой украинского отряда. 5 июня 1918 года, продвижение эшелона анархистов к Царицыну, район ст.Котельниково: "В степи, в районе Мелиоративного разъезда, около классных вагонов главари анархистов ожидали своих делегатов с ответом. Появление котельниковских представителей для них оказалось неожиданностью, и встретили их недобрыми репликами: «Чего приехали? Мозги проветривать? Открывайте семафор и делу конец! Мы вас не трогаем, вы нас не трогаете…». У классных вагонов среди обособленной группы, густо обвешанный оружием и пулеметными лентами, обращал на себя внимание крепкий, атлетически скроенный воин с головы до ног одетый в коричневую кожу. Отшлифованная военная выправка, горделиво вознесенная кудрявая голова на могучей шее, в руках дорогой, инкрустированный серебром стек, которым он играючи похлопывал себя по голенищу – все это подчеркивало в нем влюбленную в себя личность. Он был очень декоративен и достаточно артистично играл на впечатление о себе. Котельниковская делегация приняла его за командующего транспортами. Но неожиданно из этой группы вышел внешне не приметный человек. С левой стороны на длинной портупее у него болталась открытая деревянная кобура, вороненый, отсвечивающий тусклой синевой «Маузер» был подоткнут за пояс, а правая рука уверенно схватывала рукоять оружия. Чувствовалось, что оружие в руках этого человека не знало милосердия и оборвало не одну человеческую жизнь. Плутоватая, недобрая улыбка, мутный, тяжелый взгляд бесцветных глаз, обнаженное оружие – все работало на устрашение. Видимо, он надеялся испугать, подавить противника, но, чувствуя, что его устрашающий вид не сработал, он истерически прокричал угрозу: «Господа! Черняк торопится, он не любит шутить… Не мешайтесь под ногами, или через полчаса я сравняю с землей ваши Котелки…». ... В назначенное время командир железнодорожного батальона Болтручук с небольшой командой ожидал парламентеров. К семафору приближался одинокий всадник с белым флагом. Это был субъект в коричневых шевровых доспехах, который утром обратил на себя внимание котельниковской делегации. После короткого приветствия парламентер заявил, что он начнет переговоры один, а несколько позже будет прислана дополнительная делегация. Вооружен парламентер был легко: в поясной кобуре, видимо, был бельгийский «браунинг», в руках все тот же щегольской красивый стек. ... Парламентер, еще раз пристально осмотрев присутствующих, не торопясь, осторожно присел на край стула, и, не скрывая все той же ироничной улыбки, представился: - Штейгер! Петр Карлович Штейгер, командир первого украинского отряда партизан-анархистов. По своим убеждениям анархист-коммунист". Г.Родин, "Продовольственный плацдарм революции". Посвящено Котельниковской обороне 1918 г. Книжка более чем своеобразная, но интересная.

Китаец: Этого я боялся больше всего, начиная тему. Что отдельные сведения о самостоятельных отрядах будут смыты сведениями о махновцах и григорьевцах. В том числе совершенно легендарного характера, как например опусы Билецкого. Об этих действительно много информации. Про них я мог бы ещё добавить (в том числе из неопубликованных источников), но ставил себе другую задачу. Источники привёл и добавил ещё случай.

культпросветработник: Китаец пишет: Про них я мог бы ещё добавить (в том числе из неопубликованных источников), но ставил себе другую задачу. Что же, махновцев-григорьевцев могу убрать и оставить только отряд Штейгера. "Пролетарскую революцию оставлять или как? Упомянутые отряды, в общем, самостоятельны, а некоторые элементы их одежды походят на знаки отличия. К примеру: "Я поехал дальше. В с. Малая Токмачка стоял отряд под командой Ищенко, здорового, красивого детины в немецкой шубе и большой папахе. Его тачанка была обвешена коврами, четверка лошадей в новой немецкой упряжи и сетчатых попонах напоминала выезд старого помещика. Конная свита одета не хуже господина: через плечо на ремне свисали сабли, за красными поясами торчало по два револьвера, висели бомбы"

Китаец: культпросветработник пишет: Что же, махновцев-григорьевцев могу убрать Не надо, но и развивать не к чему. Дубли надо убрать.

Китаец: Ратник, я "ссылки запостил". Ожидаю вашу.

культпросветработник: Дополню, пожалуй, ещё одним авантюристом из украинского повстанческого отряда. Что характерно, белогвардейского. Сентябрь-октябрь 1919 года, отряд полковника Аметистова в количестве одной батареи, артроты, роты Славянского (или Симферопольского) полка и самодельный бронепоезд, вооруженный пулеметами и одной шестидюймовкой, плюс команда артразведчиков в 25 шашек - всего 300-350 человек, - оперирует против Махно: "Любопытный эпизод произошел однажды, в день моей отправки в разведку в село Петровское. Ввиду дальности расстояния (35 километров от станции Ново-Алексеевка) было решено мой разведывательный отряд подвезти по железной дороге возможно ближе к Петровскому, а именно: до станции Юрицино, откуда я, собственно, и должен был идти в разведку. В день выступления, производя погрузку отряда в вагоны на станции Ново-Алексеевка, я вдруг увидел ворвавшуюся на станционный двор какую-то банду человек в двадцать самого дикого вида. На полудиких жеребцах, большинство без седел, на попонках или бабьих цветных подушках, некоторые с винтовками, иные с шашками или морскими палашами, в косматых папахах и полушубках - орды этих "печенегов" производили жуткое впечатление. Во главе ехал какой-то господин в совершенно невероятном фантастическом костюме: на голове - черная "кубанка", щека раздута флюсом и перевязана белым платком, на ногах - чакчары и валенки со шпорами, поверх кителя на одном плече - черная кабардинская бурка, на боку - гусарская сабля. Все это сидело на громадном жеребце с косматой гривой в репьях. Подскакивают к перрону, слезают с коней. Командиру держит стремя молодой казачок с подбитым глазом. "Ванька, скгути папигоску!.." Ванька (казачок) лезет в карман штанов, достает табак, папиросную бумагу, крутит и слюнит своему "барину" папироску, закуривает и сует ее ему прямо в рот. Несколько затяжек, плевков, и странная фигура обращается ко мне: "Газгешите пгедставиться, капитан Бген-де-Беги!" (Брен-де-Бери). - Капитан Оленин, чем могу служить? - Возьмите меня с собой. - Простите, не могу, - стараюсь отделаться, - обратитесь к начальнику отряда. "Капитан" отправился к полковнику Аметистову, я же поспешил закончить погрузку и уехать. Через день возвращаюсь из разведки и нахожу его и его "печенегов", расположившихся в отряде по-домашнему. Некоторое время потом он болтался с нами, неизменно на походе в тачанке, имея сзади привязанного своего "боевого коня". Так же неожиданно он потом и исчез, но уже значительно в составе распухнув (особенно в конском и подводами). Наши солдаты, по-солдатски же метко его перекрестили в капитана "Бей-да-Бери"." А. А. Оленин. 1-я Школьная батарея. Записки капитана Добровольческой армии (1920—1921 гг.). Звезда. 2002. № 4. с.192

Ратник: Китаец пишет: Ратник, я "ссылки запостил". Ожидаю вашу. Моя информация получена из частного сообщения.В свое время записал эту инфу просто от руки.Надо запросить человека.

Ратник: Информация об отличиях немцев-колонистов в заметке одной из одесских газет за июль-август 1919 г.

Китаец: Китаец пишет: Отряд Казакова был разукрашен красными лентами Р-н восстания атамана Григорьева, м. Боярка Звенигородского уезда Киевской губ., 15/VI-19 г.: «…явилась банда Казакова–Попова, замас. революционные одежды, красн. знаки…». Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 416.

культпросветработник: При просмотре сборника "Книга погромов" нашлись ещё отдельные упоминания о бандах. 9 июня 1921 г., Копаткевичи. Показания Голды Урецкой: "Среди бандитов многие были в масках, у многих лица были вымазаны сажей, некоторые у меня в доме брали сажу в печке и замазывали себе лицо. Раз пришли 2 бандита в саблях -- мужик интеллигентный на вид человек, но последний говорил по-еврейски. Мужик хотел убить меня, но последний остановил его. Около 2-х час. дня вошли двое: один хорошо одетый, в штатском платье, при сабле, другой -- типичный бандит". Книга погромов, стр.694 "В среду 8 июня я выехал в Лучицы, где ночевал: в четверг утром я вышел на село. Вдруг из переулка выскочило человек 30 кавалеристов, одеты они были в польской одежде (офицер был в польских погонах)" Там же. Лея Гофштейн: "Я видела бандитов, они были одеты в желтые польские мундиры" стр.695 Как выясняется на стр.697, это были балаховцы: говорили по-русски, нюхали кокаин, своего главаря называли "капитаном", двое сказали, что они бывшие деникинские офицеры.

Китаец: культпросветработник 1. Да, насчёт масок и сажи меня тоже заинтересовало. С другой стороны это а) уже чисто уголовная манера, б) Мозырский уезд, Белоруссия. 2. Балахович а) действительно состоял на польской службе, б) действовал вне Украины. Если выходить за территориальные рамки Украины, то, в первую голову, интересны сибирские повстанцы, но в "Книге погромов" их, разумеется нет. "Не может быть, чтобы на всю Сибирь не было ни одного равина. Равины тоже люди, их тоже могут в Сибирь сослать". Про некоторые сибирские знамёна тут тема была.

культпросветработник: Я и не заметил, что это Белоруссия... Виноват. Ну ладно, в следующий раз что-нибудь другое найду. Что до сибирских партизан, то да, одно время сам что-то такое искал по теме. Нашел немного. Кстати, знамен сибирских повстанцев много на "Колчакии", в соответствующем разделе.

культпросветработник: 21 ноября 1921 года, Тирасполь, граница с Румынией. "Белогвардейская банда" офицера Пукалова в 300 человек, переброшенная из Бессарабии. "Банда Пукалова наступала на Тирасполь, а вместе с ней наступали восставшие кулаки с белыми лентами на фуражках и белыми повязками на рукавах" Из истории борьбы за власть Советов в Молдавии. Сборник воспоминаний участников гражданской войны. Госиздат "Картя Молдовянескэ". Кишинёв, 1984. С.113. В тот момент Тирасполь через Молдавию входил в УССР.

Китаец: Да, интересно.

культпросветработник: Попалось упоминание. "Кстати о махновцах. Был момент, когда ставка на этих господ была в большой моде. В реальном отношении все расчеты на повстанцев дальше дававшихся им заданий по порчу путей и мостов не могли идти. Несколько раз, во время стоянки поезда ген.Врангеля в Мелитополе, в поезд приезжали группами по 3-4 человека более чем сомнительные камышевые "батьки" в кожаных тужурках, подпоясанные то алыми, то зелеными шарфами и обязательно до зубов украшенные целыми коллекциями автоматических пистолетов". А.А.Валентинов. Врангелевщина (1920 г.). Крымская эпопея. Архив русской революции, том 5. Берлин, 1922. Цитата по: "Деникин, Юденич, Врангель. Революция и гражданская война в мемуарах белогвардейцев". М., 1931. с.334-335. Понятно, что "камышевые" батьки - это далеко не всегда махновцы.

Китаец: культпросветработник пишет: Понятно, что "камышевые" батьки - это далеко не всегда махновцы. Это бывшие махновцы, типа атамана Володина. Вполне топично, ибо - "повстанцы Украины". Существует фотография повстанцев атамана Володина в Крыму. Поищу.

культпросветработник: Нашел еще пару примеров. Автор в 1921 году жил на Черниговщине. Однажды ему пришлось участвовать против банды уроженца Волынских Хуторов эсера Рака, которая напала на село Еврейская Бречь. Из-за сосен в меня полетела граната. К моему счастью, бросавший, видимо, второпях плохо вставл запал, он в воздухе выпал из гранаты, и она, ударившись о землю возле меня, не разорвалась. В ответ я выстрелил из винтовки. Бросавший гранату упал. Мы подошли к убитому. Возле него лежал обрез, мое охотничье ружье и патронташ. Одет он был в венгерку. - Смотрите, - сказал кто-то, - да ведь это сам Рак! А.Ковтун. Пути пройденные. Симферополь, 1962. с.64-65 А вот еще. Первая половина 1919 года. В нескольких словах хочу сказать о петлюровщине и махновщине. И те и другие пытались как-то повлиять на партизанское движение на Черниговщине и взять его в свои руки. Особенно это было заметно в отношении партизанской группы, которая действовала на Козелецком направлении под местечком Носовка. Петлюровцы, проникшие в среду партизан, начали с того, что стали агитировать носить стародавнюю казачью одежду. Однажды я заехал в эту группу и увидел в их лагере швейные машинки, которые быстро крутились: на них шили эту одежду. Но самое главное, петлюровцы агитировали за "самостийную Украину", против Советской власти. Н.И.Точеный. Партизанская рать// Героическое подполье. В тылу деникинской армии. М., Политиздат, 1976. с.406 Петлюровская банда, в общем. При отступлении красных пыталась сбросить с рельс бронепоезд.

культпросветработник: Не совсем повстанцы, конечно... Сообщение штаба главнокомандующего южными армиями от 9 апреля 1918 г. Харьков был занят немцами 8 апреля. К полудню немцев встречали белогвардейцы, имевшие на руках повязки с буквами "Г.С." Прим.ред: Очевидно, "городская самоохрана". Разгром немецких захватчиков в 1918 г. М., 1943. с.189.

Ратник: Николай,как только тебе такие редкости выискивать удается?Бывает солидное издание перелопатишь-ничего,а ты с завидной регулярностью что-то новое выдаешь.Браво!

культпросветработник: А секрет прост. Приходишь в библиотеку по выходным, выписываешь в ящичках "Гражданская война и военная интервенция в России" все, что понравится по названию, и читаешь. Или хотя бы пролистываешь. За день так можно книги две, три, иногда и четыре просмотреть.

Краском: "Швыряя в небо клубы пара, промчался паровоз, волоча открытые платформы вперемежку с теплушками. То, что пронеслось мимо нас на платформах, показалось мне горячечным бредом. Я видел хохочущие рожи парней, увешанных оружием – кривыми шашками, морскими палашами, кинжалами с серебряным набором, кольтами, винтовками и парусиновыми патронташами. На папахах, кубанках, кепках, котелках и ушанках мотались от ветра огромные черно-красные банты. Самый большой бант я заметил на измятом цилиндре. Владелец его в обрезанной для удобства дохе стрелял в воздух, – очевидно, салютовал затаившей дыхание от ужаса станции Помошной. У одного из махновцев ветром снесло соломенное канотье. Канотье долго каталось кругами по перрону и наконец легло почти у самых ног дежурного. У этого канотье был легкомысленный вид, несмотря на зловещий черный бант. Должно быть, эта шляпа – мечта провинциальных ловеласов – еще недавно прикрывала напомаженный пробор какого-нибудь парикмахера. Возможно, владелец ее поплатился жизнью за свою страсть к франтовству. Потом пронесся худой горбоносый матрос с длинной, как у жирафа, шеей, в разорванном до пупа тельнике. Очевидно, тельник был разорван нарочно, чтобы всем была видна пышная и устрашающая татуировка на груди матроса. Я не успел ее рассмотреть. Помню только путаницу женских ног, сердец, кинжалов и змей. Сизый пороховой рисунок татуировки был сдобрен розовой, как земляничный сок, краской. Если у татуировок бывает стиль, то это был стиль «рококо». Потом пролетел толстый грузин, в зеленых бархатных галифе, с дамским боа на шее. Он стоял, балансируя, на тачанке, и мы увидели рядом с ним два пулеметных дула, направленных прямо на нас. [...] После пьяного белобрысого парня в эпитрахили, державшего в руках жареного гуся, торжественно пронесся убеленный маститой сединой старец в гимназической фуражке с выломанным гербом. Он держал в руке казацкую пику с привязанной к ней распоротой черной юбкой. На юбке белой краской было нарисовано восходящее солнце. [...] Первый эшелон прошел, и тотчас за ним ворвался второй. Лес оглобель от тачанок, поднятых кверху, подпрыгивал и качался от хода вагонов. Косматые кони стояли в профиль в теплушках, мотая головами. Лошади были покрыты вместо попон еврейскими молитвенными покрывалами – талесами. Свесив ноги, сидели ездовые. Мелькали желтые сапоги, бурки, валенки, зашнурованные до колен ботинки, серебряные шпоры, гусарские сапожки с офицерской кокардой на голенище, болотные бахилы, оранжевые туфли с пузырями на носках, красные и заскорузлые босые ноги, обмотки, вырезанные из красного плюша и зеленого бильярдного сукна. [...] поезд не остановился. Он плавно и медленно шел мимо вокзала, и мы увидели открытую платформу. На ней ничего не было, кроме роскошного лакированного ландо с золочеными княжескими гербами на дверцах. Одна из оглобель у ландо была поднята вверх, и на ней развевался черный флаг с надписью: «Анархия – мать порядка!» По всем четырем углам платформы сидели около пулеметов махновцы в английских табачных шинелях. На заднем сиденье из красной сафьяновой кожи полулежал в ландо щуплый маленький человек в черной шляпе и расстегнутом казакине, с зеленым землистым лицом. Он положил ноги на козлы, и вся его поза выражала лень и томный сытый покой. В опущенной руке человек этот держал маузер и поигрывал им, слегка подбрасывая его и ловя на лету. Я увидел лицо этого человека, и тошнота отвращения подкатила к горлу. Мокрая челка свисала на узкий сморщенный лоб. В глазах его – злых и одновременно пустых, глазах хорька и параноика – поблескивала яростная злоба. Визгливое бешенство, очевидно, не затихало в этом человеке никогда, даже и теперь, несмотря на его вальяжную и спокойную позу. Это был Нестор Махно." Константин Паустовский "Повесть о жизни"

культпросветработник: Да, красиво... Жаль, что записные книжки писателя зафиксировали только испорченные бандами рельсы. Да и оказаться в описываемый период Махно на этой станции было весьма затрудительно.

Китаец: Китаец пишет: Р-н восстания атамана Григорьева, м. Боярка Звенигородского уезда Киевской губ., 15/VI-19 г.: «…явилась банда Казакова–Попова, замас. революционные одежды, красн. знаки…». Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг.: Сборник докумен-тов./Отв. ред. Л.Б. Милякова. – М.: «Рослан», 2007. – Стр. 416. Отлично рифмуется: "Тем временем гор. Ананьев был занят бандой Казакова. Вызванный по телефону наштабригом наш полк немедленно отправился на ликвидацию этой банды. Со ст. Черепкова, что в 9-ти верстах от Ананьева, полк пошел в наступление и кажется на 6-й или 7-й версте нами уже был захвачен в плен кавалерийский раз'езд банды Казакова в количестве 20 человек. Одеты они были различно. На фуражках красные ленточки". История 45-ой Волынской краснознамённой стрелковой дивизии. Т. 1: Боевой период. – К.: Политотдел 45-й стрелковой дивизии, 1929. - стр. 23.

культпросветрабочий: Банда не банда... Елисаветград, 1919 г. Как-то городе появился значительный вооруженный отряд. В революционном комитете знали, что он входит в состав Красной Армии, действовавшей против гайдамаков. Руководила им Мария Никифорова. Вид у нее и ее бойцов был, мягко говоря, несколько необычен. Конечно, в то время не все обеспечивались обмундированием, но "форма" у прибывших как бы подчеркивала их пренебрежение к порядку. Были здесь и офицерские френчи, накрест опоясанные пулеметными лентами, и лихо заломленные бараньи шапки. Кое-кто щеголял в до блеска начищенных добротных сапогах, за голенищами которых поблескивали черкесские ножи. Из-под расстегнутых солдатских и офицерских шинелей виднелись штатские пиджаки и крестьянские сорочки. Под стать своему "войску" была и Никифорова. И.К.Матусевич. Пост №26. Киев, 1989. С. 44-45

Китаец: культпросветрабочий, неужели ещё не придумали, куда опусы о Никифоровой числить?

культпросветрабочий: А что особенного в данном "опусе"? По-моему, вполне правдоподобно.

Китаец: На каждый факт биографии Никифоровой - не менее трёх версий. каждая по своему правдоподобна, но верна либо одна, либо вообще все известные версии ложные, а правды мы не знаем. Такая личность... Срамно сказать, не известно даже Мария она, или Владимир...

культпросветрабочий: Целью настоящей работы является введение в широкий научный оборот части рукописи Андрея Ивановича Криштопы, который был непосредственным участником ликвидации «банды Совы». *** Фигурантами второго эпизода являются уже не крестьяне, боровшиеся с продотрядами, а, по всей видимости, остатки какой-то белогвардейской части. В 1920 г. председатель уездного Военно-революционного совета Лазарев вызвал А.И. Криштопу, возглавлявшего отдел юстиции, и поручил поехать в составе комиссии из троих человек на переговоры в отряд Совы, который незадолго перед этим сжёг Лебедяжевский сахарный завод. Суть переговоров заключалась в предложении советской власти сложить оружие взамен на полную амнистию. Помимо А.И. Криштопы, в комиссию вошли командир охранной роты [Р.А.] Курочка и следователь Змиевского ЧК Бреславцев. Отряд дислоцировался в с. Лебяжье Чугуевского уезда. Автор рукописи сообщает: «…Самого Совы мы в Лебяжьем не видели (он был на очередной “операции” в Волчанском уезде). Замещал же Сову в Лебяжьем “комендант” Кондратенко. С ним я и повёл переговоры, которые были отложены, к нашей большой досаде, до следующего утра. <…> Наконец настало долгожданное утро. Нам принесли чай, много сахара, варёное мясо и очень хороший пшеничный хлеб. <…> Спустя минут двадцать явился “комендант” и предложил нам всем идти в “казармы”. <…> По пути в казарму “комендант” всё-таки сказал, что “хлопці хочуть вас бачити и послухати все те, що ви мені вчора говорили”». Дальнейшее описание подтверждает нашу догадку об этом формировании, как об остатке частей регулярной армии. «В казарме было человек до пятидесяти кавалеристов вооружённых и одетых в разноцветные мундиры и брюки формы царских гусар и драгун». Вероятно, это были гусары Ингерманландского полка, упоминаемые в числе частей Добровольческой армии, наступавших в июне 1919 г. на белгородском направлении. Ещё с XIX в. на территории Змиевского уезда была расквартирована 10-я кавалерийская дивизия (штаб в г. Чугуеве). В состав её входил и 10-й гусарский Ингерманландский Великого Герцога Саксен-Веймарнского полк, возрождённый позднее в Вооружённых Силах Юга России. Кавалеристы сначала попросили прибывших рассказать о новостях и последних событиях, а затем выслушали предложение парламентёров. После бурных обсуждений за закрытыми дверями кавалеристы приняли предложение советской власти и решили служить в Красной Армии, что и было осуществлено. Позднее был помилован и также поступил на службу сам Сова. Ю.А.Бутенко. Борьба с антисоветскими вооруженными формированиями на территории Змиевского и Чугуевского уездов Харьковской губернии в 1920-1921 гг. (по рукописи А.И. Криштопы)Военно-исторические исследования в Поволжье Т.10. Саратов, 2014. С.247-248. Поблагодарю Ратника за присланную статью.

Китаец: культпросветрабочий, благодарю!

культпросветрабочий: http://www.dk1868.ru/history/FARF_KOK.htm Вот зачернели станционные постройки, вырос в степи, семафор. Это Бурчатск. После Бурчатска будет Пришиб, потом какая-то станция с немецким названием. А дальше Федоровка и телефонный звонок в Токмак. По вокзалу бродят пленные. Железнодорожников нет. В зале третьего класса разбиты окна, и на полу замерзшие кровяные лужи. Кто-то объясняет что дня два тому назад нагрянули махновцы и через окна начали стрелять в освещенную залу, приняв пленных за отряд самозащиты немецких колонистов. У пленных светло-желтая повязка на черном рукаве, а колонисты большей частью в черных пальто и носят белую повязку.



полная версия страницы